Самыми известными участниками драмы декабристов стали не столько сами декабристы, сколько их жены, которые последовали за ними в Сибирь и разделили с мужьями все тяготы и лишения. Среди них особо выделяется история французской модистки Полины Гебль и кавалергарда Ивана Анненкова, которые даже послужили прототипами романа Александра Дюма-отца «Записки учителя фехтования». Чем же уникальна эта пара?
Кроме молодости у этих людей не было и, казалось, не могло быть ничего общего. Полина происходила из аристократической, но обедневшей семьи и сама зарабатывала себе на хлеб в торговом доме «Дюманси». А Иван Анненков был блестящим кавалергардом и наследником одного из крупнейших состояний в России.
Но молодой человек так сильно полюбил Полину, что даже предлагал ей официальный брак, но француженка, которая весьма щепетильно относилась к социальному неравенству, отказалась. А когда Иван Александрович, лишенный чинов и дворянства, стал ссыльнокаторжным, Полина устремилась за ним в Сибирь, где они обвенчались в 1828 году – то есть через 3 года после рокового восстания на Сенатской площади.
В истории их отношений поражает постоянство Полины, которое не поддается никакой логике. Женщина знала о намерении своего возлюбленного участвовать в восстании; ей было известно и о грозившей ему ссылке в Сибирь, и тем не менее она поклялась не разлучаться с ним.
Что касается Ивана Анненкова, то он, судя по всему, не был пламенным мятежником и действовал скорее за компанию. В день восстания он даже не был рядом с товарищами, а командовал кавалергардами, которые охраняли правительственную артиллерию. По словам сына декабриста Ивана Якушкина – Евгения, Анненков был виновен «только разговорами».
Та, что не усомнилась в сердце императора
Полина в полной мере сдержала свое слово. Ради любимого она в буквальном смысле оставила все – даже родную дочь, которую Николай I запретил брать в далекий путь. Француженка узнала, что такое сибирские морозы, и пережила материальную нужду, и не только не сломалась, но и нашла силы поддерживать других жён декабристов.
Читая ее «Воспоминания», современный обыватель, привыкший к бытовому комфорту, с ужасом задаётся вопросом – как эта утонченная, хорошо воспитанная модистка выдержала все нечеловеческие испытания в глухой сибирской окраине? Ответ следует искать в мемуарах жены декабриста – Марии Волконской.
По словам музы молодого Пушкина, Полина Гебль, которую на русский манер называли Прасковьей Егоровной, «кипела жизнью и весельем и умела удивительно выискивать смешные стороны в других». Совершенно очевидно, часто этот оптимизм поддерживал не только ее, но и окружающих, в первую очередь, – Ивана Анненкова, который в крепости даже пытался покончить с собой от отчаяния.
Живой нрав и безупречные манеры неотразимо действовали на людей, с которыми ей в борьбе за любимого мужчину волей-неволей приходилось иметь дело. Она сумела найти общий язык с его матерью – Анной Ивановной, своенравной и непреклонной барыней, которая поначалу наотрез отказалась помогать сыну, но под впечатлением жизнестойкости Полины сменила гнев на милость и даже ссудила ее деньгами в дорогу.
В годы ссылки Прасковья Егоровна (это имя она в зяла после замужества) снискала уважение жен декабристов, которые буквально заряжались от нее оптимизмом и энергией. Она даже заставила дрогнуть сердце императора Николая I, который был немало изумлен пламенным желанием французской мадемуазель разделить с русским мужем все тяготы сибирской ссылки. Впоследствии он наградил ее почетным титулом – «той, что не усомнилась в моем сердце».
В Сибири они прожили 30 лет, за это время Прасковья рожала 18 раз и только 7 родов оказались удачными, на свет появились 4 девочки (одна родилась до поездки в Сибирь) и 3 мальчика.
Мятежник или общественный деятель?
А как переживал свою беду главный виновник этой драмы? Судя по свидетельствам очевидцев и современников, молодой человек держался достойно. На вопрос Николая I, почему он не выдал сообщников, Иван Александрович гордо ответил: «Тяжело, нечестно доносить на своих товарищей».
После амнистии Анненков служил чиновником по особым поручениям при нижегородском губернаторе. Он активно работал в комитете по улучшению быта крепостных крестьян. Пять раз местное дворянство выбирало Анненкова своим предводителем, что доказывает его авторитет в обществе. Иван Александрович принимал участие в крестьянской реформе 1861 года и даже был награжден серебряной медалью. Какое-то время он был представителем земской управы и даже мировым судьей.
Словом, бывший декабрист и государственный преступник вполне состоялся как общественный деятель. Даже этот беглый обзор его биографии наглядно доказывает, что Иван Александрович принес гораздо бо́льшую пользу Отечеству пером, чем шпагой. Судьба Анненкова наводит всех неравнодушных к истории России на извечный вопрос – почему русские интеллигенты осознают эту прописную истину только после того, как пройдут огонь, воду и медные трубы – тяжелые испытания на грани жизни и смерти?
Свежие комментарии